Жалобная книга [litres] - Макс Фрай

Стоянка IV

Знак — Телец.

Градусы — 8°34′03'' — 21°25′43''

Названия европейские — Альдебаран, Альдеперам, Альделамен.

Названия арабские — аль-Дабаран — «Тыльный, Идущий Вслед».

Восходящие звезды — альфа Тельца, Альдебаран.

Магические действия — заговоры на злобу и ненависть.

Такая хорошая оказалась. Сама меня заметила, уставилась, глаз не отводила. Чутье называется. С таким чутьем оракулы без надобности; однако барышня полезла за гадальными картами. Я, впрочем, не сразу понял, зачем она копается в сумке. Тайком, под столом, как школьница на уроке. Я озадаченно наблюдал за ее действиями, прикрывшись газетой и наконец — скорее догадался, чем увидел. Незнакомка перетасовала под столом карты, заглянула украдкой, оценила неведомый результат гадания и призадумалась.

Крепко призадумалась.

Пока она думала, я вдруг понял, что вот он, шанс. Надо вставать, подходить, знакомиться. Сейчас или… Нет, вовсе не обязательно «сейчас или никогда», — почему же непременно «никогда»? Очень может быть, и полчаса спустя все у нас получится. Но упускать удобный момент в ожидании никем не гарантированного следующего было бы глупо.

Я и не упустил.

Подошел к ней, ног под собой, честно говоря, не чуя. С посторонними девушками я не раз знакомился, не только в кафе, но и на улице, на бегу, было дело. Невелика премудрость, как показывает практика. А вот заманивать неопытного, не подозревающего о собственной силе накха в бездонный капкан чудес мне никогда прежде не доводилось. До сих пор я сам всегда был тем, кого заманивают. Добычей, не охотником.

Добычей-то быть легко. Живешь дурак дураком, судьбы под собой не чуя, и тут, откуда ни возьмись, Злой Магрибский Колдун. Это ты, Аладдин, сын Али аль-Маруфа? Не Аладдин? Ничего страшного, имя не имеет значения. А ну-ка давай, собирайся, пойдем в Пещеру Чудес. Время твое пришло.

И ведь не отвертишься. Да и кто я такой, чтобы отказываться от чудесных даров во имя сохранения бытового душевного равновесия? Дурак дураком, да, но все же не настолько — с некоторых пор…

Я уселся напротив. Не удержался от искушения, заглянул быстренько под стол: что она там себе нагадала? Меня, как ни крути, ее дела теперь тоже касаются. Только они меня и касаются нынче вечером, если разобраться.

Она страшно смутилась, карты смешала и, не вынимая из-под стола, в сумку стала прятать. Но я все же успел заметить пятнадцатый по счету Старший Аркан. «Дьявол». Это у нас, надо понимать, я, любимый.

Смешно получилось.

Действительно смешно.

Рот мой распахнулся совершенно самостоятельно, без хозяйской команды. Пролопотал нечто невразумительное:

— Может быть, вы и мне погадаете?..

Как ни странно, девочке такое начало беседы понравилось. Так часто бывает: думаешь, что спорол бестактность, а оказывается, нет, очень правильные слова сказались. Самое то.

— Можно и погадать, — соглашается без церемоний. — Но не здесь.

И я тут же получаю приглашение посетить еще какое-то волшебное заведение. Где у моей новой знакомой, оказывается, имеется так называемое «рабочее место».

Хорошо-то как.

Я и опомниться не успел, а она уже сидит в моей машине. Курит. Ну и я тоже закурил, за компанию. Какое никакое, а все же общее дело. Говорить нам, пока машина греется, вроде не о чем… Вернее, мне-то есть, о чем с нею говорить; ради этого разговора, собственно, и затеял всю канитель с гаданием, но…

Но.

Тут нужно быть очень, очень осторожным. Брякнуть ни с того, ни с сего: «Девочка-девочка, сейчас я научу тебя пожирать чужие судьбы», — любой дурак может. Ну и толку от такого заявления? Неотложку, небось, вызывать не побежит, но вот отделаться от меня постарается незамедлительно. Я бы и сам на ее месте, пожалуй…

То-то и оно.

Пока мы курили, мотор разогрелся, и мы отправились в путь. Поплутали изрядно, это в центре Москвы обычная история: вроде, близко все, а ехать надо кругами, приближаясь к заветной цели, как хищник к добыче. Чтобы оставалась на месте, не улизнула, не укуталась туманом, не сгинула. А то знаем мы эти московские улицы-переулки-подворотни.

Ох уж эти мне подворотни…

Поездка наша завершилась неподалеку от метро «Маяковская». Никогда прежде не забредал в эти переулки. Ничего удивительного: моя Москва — лоскутное одеяло; некоторые фрагменты этого города исследованы мною более-менее тщательно, некоторые мне удавалось увидеть мельком, на бегу — вполне достаточно, чтобы убедиться в их существовании, но и только. А некоторые до сих пор зияют ослепительно-белыми пятнами прорех в моем образовании. Только на карте и видел.

А схемам-картинкам веры нет. Мало ли, что на бумаге нарисовано?..

Переулок, где я оказался по милости прекрасной незнакомки, как раз и располагался на месте одной из таких прорех. Оглядевшись по сторонам, я мысленно поставил переулку высший балл. Хорошее местечко, захочешь — не придерешься. Узкая мостовая, узкие тротуары, зато древесные стволы радуют глаз толщиной. Не сикоморы, конечно, но по московским меркам вполне великаны. И фонари тут правильные: лиловые, неяркие, как раз в моем вкусе. Скучных реалистических подробностей, вроде ржавых контейнеров для бытового мусора, облупившейся штукатурки, окурков и прочей мелкой подножной дряни на тротуаре при таком свете не разглядишь, зато настроение создается самое что ни на есть готическое. Еще бы по черному коту на всякую крышу да парочку летучих мышей в небесную чернильницу окунуть… Да нет, и так неплохо.

Черный кот тут, впрочем, имелся. Всего один, зато крупный, мохнатый и, кажется, чрезвычайно серьезный экземпляр. Экземпляр сей чинно восседал у входа в заведение общественного питания, увенчанное вывеской «Шипе-Тотек».

Я глазам своим не поверил.

— Вот уж не думал, — говорю, — что хоть кто-то, кроме меня, знает это тайное имя бога!

— Марина — крупный специалист по индейским приколам, — объясняет моя спутница.

Марина, надо думать, основательница этого заведения. Есть еще, значит, братья по разуму в стольном граде Москве. Некоторые, вон, даже кафе открывают, оказывается. Приятный сюрприз. Пожить, что ли, несколько дней нормальной человеческой жизнью, если уж так все хорошо? Вдруг обнаружится, что за время моего сугубо формального присутствия на обочине событий мир дивным образом переменился?

Впрочем, даже если и обнаружится — толку-то? Времени у меня, как ни крути, в обрез.

Ладно, проехали.

— Наш вождь ободранный! — говорю, не в силах скрыть младенческий свой восторг.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});